Медея. Сон

Спектакль под таким названием представил публике Истринский драматический театр в постановке Андрея Соколова

Четвёртая премьера после отмены локдауна также стала событием в культурной жизни городского округа, и, безусловно, это самая провокационная постановка театра, которую довелось мне в нём увидеть.

…Сцена затянута белым непромокаемым материалом, и ближе к финалу спектакля станет ясно, зачем, когда кровь, вино и вода будут щедро выплёскиваться на пол. Кровь окажется, конечно, бутафорской, но зрелище — всё равно страшным. На краю сцены две куклы — они символизируют сыновей Медеи и Ясона, словно обречённых с самого начала своего появления на свет. В финале постановки Медея закутает кукол в белую ткань и погрузит их в воду, окрашенную в красный. Ужас этой сцены будет физически осязаемым.

Декорации намеренно лаконичные, ничего лишнего: преобладает белый — цвет смерти. Потому что белый — не цвет, а отсутствие цвета, это ничто, пустота, воцарившаяся в душе Медеи — главной героини спектакля — после совершённого ею преступления.

Медея в самом начале постановки всё ещё полна энергии и прекрасна — но уже надломлена, её психика уже пошатнулась, и юная актриса драмтеатра Наталья Ступак отлично передаёт внутренний мир главной героини, которая мечется от надежды к отчаянию: она не хочет верить в то, что её предал самый близкий человек, что прежней жизни не будет, что всё закончено.

- Наталья Ступак в течение всей постановки словно идёт по ступеням в ад, и пути назад нет, причём мы, зрители, буквально физически ощущали бездну, поглотившую героев спектакля, и это было по-настоящему жутко, — признаётся зрительница Инна Фенина.

Сошествие в ад

На мой взгляд, именно Медея — самый отвратительный персонаж древнегреческих мифов, хотя очень многие обитатели эллинского эпоса вызывают, мягко говоря, антипатию. Но Медее — предательнице и детоубийце — просто нет равных, тем не менее именно её линия во всей истории аргонавтов постоянно будоражит творческие умы всего мира на протяжении тысячелетий.

По словам режиссёра постановки, заслуженного работника культуры Московской области Андрея Соколова, он воспринимает Медею как героиню, ведомую судьбой, мойрами.

- В древнегреческой мифологии человек зачастую — орудие в руках богов, и он не может противостоять предначертанному. Так и Медея обречена богами. На мой взгляд, материнский инстинкт, стремление заботиться о своих детях, максимально оберегать их — самые сильные стороны женской натуры. И я пытался разобраться в том, что толкнуло Медею преодолеть этот инстинкт и совершить самое омерзительное преступление, какое только возможно.

Поразительно то, что на протяжении всего спектакля начинаешь — нет, не оправдывать главную героиню — поскольку убийство невинных и беззащитных оправданию не подлежит — но отчасти понимать. И хочется возложить часть ответственности за это злодеяние на Ясона (Владислав Ступак), который так легко прельстился отнюдь не красотой и юностью царевны Главки (Виктория Триус), а теми возможностями, которые открывал ему брак с дочерью властителя Коринфа. Мужчина часто предаёт легко, не слишком задумываясь, не напрягаясь. Медея была нужна Ясону, чтобы выбраться из страшного лабиринта и победить Минотавра, а потом, когда перед Ясоном засияли новые заманчивые перспективы, он без сожалений оставил не только Медею, но и двух сыновей от неё. Медея пожертвовала ради любви к Ясону всем, она предала семью, убила родного брата, лишь бы спасти возлюбленного и аргонавтов, и что получила взамен?

Согласитесь, тема вечная, неисчерпаемая. Предательство даже спустя тысячелетия всё также отравляет ядом всё вокруг, превращая нормальных людей в чудовищ. По-прежнему от рук собственных родителей страдают дети, как и тысячелетия назад гибнут невинные души. Медею нельзя оправдать, но понять, что привело её к жуткому финалу, вполне возможно, именно это — падение в пропасть зла и бесконечной муки — блестяще удалось создателям новой премьеры.