Жить и радоваться жизни

О своём детстве в годы Великой Отечественной войны вспоминает жительница деревни Мыканино Мария Михайловна Кирсанова (в девичестве Большакова)

В рабочей семье

Мария родилась 26 мая 1924 года в деревне Долгие Нивы Погореловского района Калининской области (с 1990 года — Зубцовский район Тверской области — прим. автора).

Маша была третьим ребёнком в семье Михаила Фёдоровича и Анастасии Ивановны Большаковых. Первый сын Иван родился в начале 10-х годов и был намного старше своих сестёр и братика. В 1922 году родилась Елена, затем — Мария. Самый младший, Виктор, родился в 1929 году.

Мама, помимо работы на собственной усадьбе, работала в колхозе, в котором основным направлением было выращивание льна. Отец был столяром и бондарем (изготавливал бочки, кадки) и часто уезжал на заработки.

- Отец работал неделями, домой приезжая только на выходные. Трудно маме было, — рассказывает Мария Михайловна. — Я пошла в школу, училась в соседнем Погорелово, где окончила пять классов. Школа была в 15 км от деревни Долгие Нивы, поэтому во время учебной недели я там и жила.

Вскоре старшего сына Ивана призвали в армию, в кавалерийский полк. Но срочную службу он отслужить не успел — началась война, и Ивана отправили на фронт. Он прошёл всю войну, был ранен и в 1945 вернулся к родным. А Большаковы ещё в 1940-м году переехали на новое место жительства — в Истринский район.

- Когда мы переехали, мне уже исполнилось 16 лет. Отец до войны был на заработках в посёлке Колхоз Сталино, который сейчас называется Октябрьский. Место ему понравилось, и он решил перевезти сюда всю семью. Посёлок был богатый: была и школа, и большой сад, и клубничное поле. Сначала мы жили в каком-то сарайчике, потом по разным квартирам. Отец взял землю, и мы начали строительство дома.

На трудовом фронте

Они только успели закончить строительство, как началась война. Михаила Фёдоровича мобилизовали, и свою службу он нёс недалеко от дома — пехотинцем в Павловской Слободе.

- Мы ходили его проведать. Сначала доезжали до Гучково, а дальше — пешком, по речке, через старую деревню.

«Нас осталось с мамой трое: Лена, я и Витя. Лена работала на трудовом фронте, где-то на железной дороге, и я тоже пошла на трудфронт. Мы копали окопы позади монастыря. Осенью, когда немец подошёл уже близко, мы собирали мёртвые тела. Нам специально для этого выделяли лошадь с телегой, мы загружали тела на подводу и увозили их в яму — не помню, где она была…».

Мужчин не было, и женщины выполняли самую тяжёлую работу. Сёстры работали на заготовке дров. Бригада, в которой были только женщины и девчонки, должна была поставить в день 5 кубометров дров. За это давали паёк — 300 грамм хлеба.

- Работали мы и на лесоповале. Неделю нас на лошади возили в Снегири, где мы валили лес, затем перевели на такую же работу уже рядом с домом. Дерево надо было срубить, убрать все ветки и сучья, и распилить. Из леса дрова везли на самодельных санках в столовую, которая находилась у станции «Новоиерусалимская».

Печь на память

В Сталино на постое были советские солдаты. Жили солдаты и у Большаковых. Один из них, по фамилии Светиков, поставил в доме железную печку.

«Холодно уже было, а наши печки постоянно же не топили. Вот он нам и сделал железную и написал на ней на память, «Светиков». Вот мы ей и согревались».

Когда наши солдаты стали отступать, они по приказу хотели поджечь нашу деревню, даже наносили сена к каждому дому. Но мы стали их упрашивать, прям плакали: «Ребята, вы же хорошие, вы же у нас сами жили…». Дрогнули они, не подожгли наши дома, вот и осталась цел наш посёлок.

«Девушка-бабушка»

А в ноябре в посёлок пришли немцы. Первое время местных не трогали, жили в домах, но не выгоняли.

- Пришёл к нам немец, говорит: «Матка, печка ж-ж-ж», топи, мол. А сам носки снял и даёт матери, чтоб зашила. Ну, мама зашила эти носки, немец погрелся и ушёл. Чуть позже Лена пошла в колхоз. Как она потом рассказывала, когда она проходила мимо кузницы, оттуда выглянул немец, тот, что грелся у нас, и стал подзывать её. Лена испугалась и убежала, а по дороге, встретив девчонок, затерялась между ними. А тут и я решила тоже сходить в колхоз…

Маша встретила девичью толпу и остановилась рядом. Кто-то из девочек заметил, что к ним направляется всё тот же немец. Остановившись рядом с Марией, которая стояла с самого краю, он хлопнул её по плечу и позвал с собой. Испуганная Маша идти не хотела, но с немцем шутки плохи. Дошли до оврага, по которому шла тропинка в соседнюю деревню Ильино.

- Тут я расплакалась, стала говорить: «Пан, я ничего не знаю, я ничего не понимаю», тогда он направил на меня оружие, но я не переставала плакать. Тогда он схватил меня за воротник и со злостью так резко дёрнул, что я перевернулась. Потом оттолкнул, вроде как отпустил. Я побежала от него и всё боялась, что он выстрелит мне в спину. В это время ко мне уже бежала мама. Ей кто-то сказал: «Маньку твою немец увёл», и она рванула по снегу, без обуви. Бежит, плачет…

На следующий день Анастасия Ивановна нарядила девочек в старушечью одежду, так, что непонятно — девушка или бабушка. А вскоре всех жителей выгнали из домов. Анастасия Ивановна с детьми перебралась за скотный двор, в колхозное мясохранилище — полуподвальное холодное помещение. Здесь же были многие поселковые семьи. Остальные ушли в лес, где были заранее вырытые землянки. Они и сейчас, правда уже заросшие, несут свою вахту в лесу.

Под крышей без стен

- Потом немцы выгнали нас и оттуда. Нам сказали идти в сторону Рузы, и вся деревня, больше ста человек, в мороз, ушла. Шли кто как: кто санки везёт, кто узелки на себе несёт, а мимо нас летят снаряды. Так мы дошли до деревни Савино (ныне не существует, находилась недалеко от дер. Букарёво — прим. автора).

В Савино беженцы остались на ночь. Большаковы приютились в какой-то избе, и утром Анастасия Ивановна приготовила детям немного еды. Но тут со стороны улицы подошёл немецкий солдат и ударил по окну прикладом — стёкла разлетелись и все осыпались на скудный завтрак.

- Так и не поев, мы отправились дальше. Было очень холодно, взрослым было тяжело, а детям ещё хуже.

«Детей было много, и не все они выдерживали скитаний. Маленькие умирали, их хоронили в снегу, под деревьями».

К вечеру дошли до лесной «Тарусиной сторожки», это был такой домик лесника с небольшим сарайчиком. В доме мест уже не было, и мы пошли в этот сарай. Он был без стен — просто крыша на столбах, хорошо там был один мужчина, он как-то закрыл эти проёмы и накидал сена, чтоб потеплее было. В этом сарае мы и прожили почти неделю.

Лепёшки из мороженой картошки

Через некоторое время дошёл слух, что немцы отступают. Было решено отправиться в посёлок на разведку. Пошла и Маша. Деревня была цела, только в домах уже поселились советские солдаты.

После освобождения посёлка Большаковы вернулись домой. С едой им повезло больше, чем многим другим землякам.

- В погребе осталось немного картошки. Немцы, когда устанавливали там пулемёт, копали землю и высыпали её на завалинку, засыпав, таким образом, всю картошку. Они и сами про неё забыли, и под этой землёй она не заморозилась. На терраске оставались промороженные кочаны капусты, из которой мама варила пустые щи. А ещё мы закопали в подполе мёд и полмешка муки, которые немцы тоже не нашли.

Но запасы быстро кончились, и девушки, как и все той весной, собирали на полях «каварадашки» — промороженную картошку. Из неё пекли лепёшки, которые были похожи на резиновые.

Годы труда и счастья

Все военные годы сёстры работали в колхозе. В 1945 году домой вернулись и Михаил Фёдорович, и старший Иван.

- Лена работала в колхозе, а я пошла работать на военный завод в Павшино, где делали военную оптику. Работали по 12 часов в сутки, жили в общежитии. Проработала я на заводе четыре года, мне там даже вручили медаль «За трудовое отличие». Потом работала на кирпичном заводе, в нашем колхозе, а выйдя на пенсию — ещё и в филиале ВНИЭМ.

В 1946 году Маша познакомилась с местным парнем, фронтовиком Виктором Кирсановым. Молодые люди тут же сыграли свадьбу. В 1947 году у них родился первенец Юра, и вскоре после его рождения Мария с Виктором переехали в деревню Мыканино. Дочка Таня родилась уже в новом доме, в 1951 году. Михаила Фёдоровича не стало в 1968 году. Анастасия Ивановна успела понянчить внуков и умерла в 1974 году. В 1979 умер и муж — жизнерадостный, уважаемый и очень ответственный человек.

Ветеран Великой Отечественной войны, ветеран труда Мария Михайловна Кирсанова и сама давно бабушка — у неё четверо внуков и восемь правнуков! Ещё в 2014 году она отметила 90-летний юбилей, но окружённой вниманием и заботой Марии Михайловне и года не беда. С такими родными нужно только жить и радоваться жизни.

Ирина АРТЁМОВА,

фото из семейного архива

Мария Михайловна Кирсанова Анастасия Ивановна Большакова Маша (справа) с подружкой. Завод в Павшино