Временное затишье

«Истринские Вести» продолжают публикацию материалов, посвящённых 75-летию начала Великой Отечественной войны и битвы под Москвой

В октябре 1941 года жестокие бои с гитлеровскими захватчиками развернулись вдоль Волоколамского шоссе. Волоколамско-Истринское направление стало одним из главных в битве под Москвой. Это направление защищала прославившаяся в боях с фашистами советская гвардия: танкисты Катукова, кавалеристы Доватора, пехотинцы Панфилова. На Волоколамском направлении на защиту Москвы выступила 18-я дивизия народного ополчения Ленинградского района столицы (с 29 сентября 1941 года 18-я стрелковая дивизия, с 5 января 1942 года 11-я гвардейская дивизия), в рядах которой было много истринцев.

25 октября 1941 года, на 126-й день войны, противник силами танковой и пехотной дивизий прорвал оборону 316-й стрелковой дивизии Панфилова и вышел к Волоколамску. Немецкая 2-я танковая армия захватила Чернь. В этот же день в Туле было введено осадное положение. По решению ГКО был создан специальный Комитет по эвакуации из прифронтовой полосы запасов продовольствия и промышленных товаров, а также оборудования текстильных, обувных, швейных, табачных фабрик и мыловаренных заводов.

Из записей генерал-полковника германской армии Гейнца Гудериана:

«29 октября наши головные танковые подразделения достигли пункта, отстоящего в 4 км от Тулы. Попытка захватить город с хода натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причём мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе».

Героическая оборона Тулы имела первостепенное значение: выдержав удары немецких войск, находясь почти в полном окружении, Тульская оборонительная операция сковала две танковых армии противника. 29 октября на рубеж обороны в районе Ясной Поляны была направлена 290-я стрелковая дивизия, но уже в ночь на 30 октября при наступлении немецких танков, она оставила свои позиции и отошла на станцию Нижние Присады, в 18 км северо-восточнее Тулы. Таким образом, Ясная Поляна, металлургический завод, посёлок Косая Гора, Ивановские Дачи, деревня Ново-Басово были заняты противником без сопротивления.

В эти дни сильно пострадал Государственный мемориальный и природный заповедник «Музей-усадьба Л.Н. Толстого «Ясная Поляна». Документальные кадры последствий разграбления усадьбы немецкими войсками представлены в советском фильме «Разгром немецких войск под Москвой». После 45 дней оккупации при отступлении немецко-фашистских войск дом Толстого был подожжён, но пожар удалось потушить.

После кровопролитного сражения на Бородинском поле наши войска оставили Можайск. От Можайска часть отборных соединений гитлеровцев ринулась к Рузе. Руза была захвачена 25 октября 1941 года. 27 октября с восходом солнца с новой силой разгорелись бои под Волоколамском. Бросив в бой новые танковые подразделения и свежие силы пехоты, врагу удалось прорваться на западную окраину города. Бои на улицах города длились около 3-х часов. В 16 часов 27 октября под натиском превосходящих сил противника 690-й стрелковый полк и артиллерийские части организованно стали отходить в район деревень Горки и Ченцы.

Немцы вышли на прямую дорогу в Новопетровское на Истринском направлении. Одновременно сюда, к Новопетровскому, прорывались огромные силы фашистов из района Волоколамска, которым ещё противостояли воины дивизии генерала Панфилова.

Особенно ожесточенные бои с фашистами завязались 27 октября 1941 года на участке Скирманово – Марьино – Покровское, а также в Новопетровском. Сражения длились несколько суток. Враг яростно атаковал наши позиции, но всюду наталкивался на стойкое сопротивление частей Красной Армии и ополченцев.

Но обстановка продолжала ухудшаться. Гитлеровское командование стремилось прорвать оборону Западного фронта на Волоколамско-Истринском направлении, выйти к Истринскому водохранилищу – питьевому источнику Москвы, а затем на ближние подступы к столице. Реализация этого замысла грозила бы войскам 16-й армии под командованием генерал-лейтенанта Рокоссовского, защищавшим это направление, окружением.

Решением Ставки Верховного Главнокомандования на помощь защитникам Москвы были переброшены подкрепления с других фронтов.

В октябре из Уссурийского края прибыла 78-я стрелковая дивизия, снявшаяся с учений по тревоге. Дивизию отправили на станцию, погрузили в 36 эшелонов, которые прибыли в подмосковную Истру и на ближайшие к городу станции. Продвижение дивизии контролировала Ставка Верховного Главнокомандования.

78-я стрелковая дивизия под командованием полковника Афанасия Белобородова вошла в состав 16-й армии, имея 14 тыс. человек, свыше 130 орудий, 60 минометов и другую технику. Дивизия состояла в основном из сибиряков, была хорошо обмундирована. В 16-ю армию также прибыли четыре кавалерийские дивизии из Средней Азии, две танковые бригады с небольшим числом танков, 58-я танковая дивизия «почти совсем без боевой техники», как писал в воспоминаниях Константин Рокоссовский.

К концу октября на Можайской линии обороны противник был остановлен. В 70-110 км к западу от Москвы наступило временное затишье.

Из воспоминаний Галины Николаевны Коростылёвой (в девичестве Масленковой), жившей с родителями и 11-месячным братом в селе Амельфино Волоколамского района.

– Перед тем как уйти в партизаны, отец выкопал для нас окопу на берегу речки, за кладбищем, куда отнесли и три мешка заготовленных сухарей. Потом отец ушёл, и как-то осенью, кажется, это был уже октябрь, пришёл домой помыться. Нагрели воды, поставили её в корыте во дворе. Только отец начал купаться, как прибежала соседка и закричала: «Немцы в деревню вошли…». Отец схватил одежду и убежал через кладбище в лес. Это была наша последняя встреча.

Сначала Николай Масленков партизанил в Волоколамске, но позже, уже из Москвы, он прислал домой письмо, где рассказал, что их отправляют на фронт. Больше весточек от него родные не получали. Только через два года после Победы семье прислали извещение, что отец пропал без вести под Смоленском, в 1941 году.

– Немцы приехали в деревню на машинах и мотоциклах. Они были все на одно лицо: в серых пилотках, в серых куртках, всё смеялись. Они начали стрелять, и мы все побежали в окопы. Помню, как я, мама с Борей на руках и соседская девочка бежим к кладбищу, а в спину нам стреляют немцы. Мама кричит – «ложись». Мы упали на землю, прижались к ней и поползли. Только слышали, как свистят пролетающие над нами пули. Было очень страшно. Прибежали в наш окоп – а там уже полдеревни сидит. Тесно было: ни печки, ни туалета, ни воды. Маленькие дети плачут, пить хотят, но за водой на речку боялись выходить, пока немцы стреляли.

В соседней деревне Поповкино, что было в 10 км от Амельфино, жила мать Агриппины Васильевны, и она решила отвести детей к бабушке. Пройдя большую часть пути и выйдя на опушку леса, они увидели зарево: все соседние деревни полыхали в огне.

– Мы вернулись обратно в своё село, где вовсю хозяйничали немцы. Когда пришли в свой окоп, увидели, что наши мешки с сухарями кто-то унёс, а кроме сухарей-то у нас ничего больше и не было… Так мы и жили в окопе – голодно, холодно, а по ночам слушали как летали самолёты.

Ирина АРТЁМОВА,

фото из семейного архива и сети Интернет,

при написании были использованы материалы с сайта «Новый Иерусалим»